Александр Прозоров - Слово шамана [= Змеи крови]

Вернулся эмир к Дону в самом хорошем расположении духа. Настроение не испортила даже безалаберность диких степняков, которые вместо построения нормального воинского лагеря разбили вокруг несколько обычных кочевий и, оставив возле шатров небольшие воинские отряды, мирно отправились пасти взятые в поход отары и конские табуны.

Утешало одно: разъезды для присмотра за дальними подступами к волоку они все-таки отправляли. Значит, внезапного нападения ждать не приходилось.

— Памук-мурзу ко мне, — остановил эмир ближайшего воина, приглядывающего за укладывающими катки гребцами. Тот с беспокойством покосился на таскающих дубовые бревна невольников, но спорить не решился и убежал к кораблям.

Капитан первой галеры оказался на берегу — следил за тем, как плотники заводят сверкающую свежеструганным деревом волокушу под киль стоящего носом к полозьям корабля.

Молодой мароканец, одетый как янычар, разве только предпочитал кривому ятагану менее изогнутую нимшу, нравился эмиру своей исполнительностью. Он редко проявлял инициативу, но все порученное исполнял всегда точно и в срок.

— Памук, — кивнул в ответ на приветствие капитана Гундюз. — Возьми полсотни гребцов, охрану и отправляйся вдоль волока до поселка. Тут недалеко. Притащите сюда две волокуши с катками. Если повезет, сегодня до темноты успеем вытянуть на берег еще две галеры.

— А…

— А прослежу за подъемом твоего судна. Надеюсь, ты мне доверяешь, Памук?

Мароканец, кивнув, побежал за невольниками, а эмир неторопливо направился к берегу, гадая, когда же его, наконец, заметят слуги и примчатся, чтобы предложить обед и горячий кофе.

Плотники уже заканчивали крепление волокуши. Каркас с ровными дном, высокими боковыми упорами и тремя наклоненными к середине балками, обвязав сетками с чугунными ядрами, завели под днище корабля, после чего принялись набивать снизу старые шкуры, кожи, оставшиеся от срубленных дубов ветки и просто траву. Затем сетки отрезали, с помощью запасных веревок вытянув на берег и оставив сушиться. Волокуша всплыла и плотно обняла судно снизу, удерживая наклонными балками. Теперь, будучи вытащенной на берег, галера сможет так же ровно стоять на киле, как и на воде.

Несколько веревок закрепили у волокуши на углах, опустили к срезу воды катки, готовясь положить их на направляющие полозья. Кажется, пора…

— Капитаны! — достаточно громко скомандовал эмир. — Гребцов на берег!

На малых галерах, что пригодны для плавания по рекам, всего по три десятка весел с каждой стороны, и всего по одному гребцу на лопасть. Поскольку полсотни невольников увел с собой Памук-мурза, то с учетом запасных на его корабле осталось всего два десятка работников. Слишком мало, чтобы вытащить тяжело груженое судно. Придется использовать силы с двух ближайших кораблей.

Подгоняя полуобнаженных невольников плетьми, надсмотрщики быстро собрали перед галерой сотню гребцов, приказали им взяться за веревки.

— Ну-ка, все вместе… — эмир решил дать отмашку самолично, — Потащили!!!

Люди навалились на веревки. Галера начала входить носом между полозьями, волокуша коснулась катков — первые из них провернулись, заставляя судного задрать нос и просесть кормой глубоко в воду.

— Пошла, пошла, по… Навались!

Нет! Вылезя всего на пару локтей, галера остановилась, не желая сдвигаться дальше ни на шаг.

— Ладно, оставьте, — сжалился Гундюз. — Эй, надсмотрщик! Пройди по остальным кораблям, передай мой приказ собрать всех гребцов сюда. Похоже, малыми силами здесь не обойтись.

На то, чтобы возле первой галеры собралось шесть сотен человек со всей флотилии ушло почти полчаса, но зато теперь эмир был полностью уверен, что судно удастся вытащить на берег с легкостью.

— Ханчерлиоглу-мурза, — на этот раз эмир решил отойти в сторону, доверив командование капитану одной из галер. — Вытаскивайте ее…

— Эй, неверные! — грозно рыкнул мурза, засунув руки за пояс. — Дружно все… Навались! И р-раз! И р-раз! Не отлынивать! Тащите, тащите…

Но как не ругался и не кричал на гребцов капитан Ханчерлиоглу, галера опять застряла в приподнятом состоянии, и не желала вылезать из реки.

Тем временем вернулся Памук-мурза, за которым его моряки, под присмотром вооруженных копьями и ятаганами надсмотрщиков, волокли необходимую для перетаскивания судов оснастку.

— Подойди сюда, — поманил пальцем старшего плотника Гундюз. — Стой здесь и смотри. Сейчас мы вытащим на этих русских волокушах другую галеру. И если окажется, что свою ты сколотил неправильно, я самолично отрублю тебе голову.

— Слушаю, любимый эмир, — покорно склонился, покрывшись крупными каплями пота, плотник.

На то, чтобы подвести уже готовую оснастку, с обитыми толстой кожей буйвола брусами и скругленными для удобства вытаскивания, углами оснастку под вторую галеру ушло всего около часа времени. Полтысячи гребцов покорно впряглись в веревки.

— Ну, неверные, — заложил руки за пояс Ханчерлиоглу-мурза. — Навались!!! И р-раз! Сильнее, бездельники! Сильнее! Еще! Еще, шайтан чернорогий на ваши головы! Еще!

— Они слишком тяжелые, любимый эмир, — еле слышно прошептал трясущийся плотник.

— Что? — опустил глаза к вставшему на колени и склонившему голову человеку Гундюз.

— Они слишком тяжелые, любимый эмир, — повторил плотник. — Поэтому у людей не хватает сил их вытащить. Они могут поломать полозья, и тогда нам станет еще труднее.

— Шайтан, — сквозь зубы прошептал эмир, и раздраженно махнул капитану: — Хватит! Памук, Ханчерлиоглу… Разгружайте трюмы.

Гундюз раздраженно сплюнул — с разгрузкой и погрузкой дело переволакивания галер неожиданно затягивалось.

До темноты с двух галер успели выгрузить на берег почти весь груз чугунных ядер, а начиная с раннего утра — пороховой припас, продовольствие, корабельные снасти и ремонтный инструмент. Последними, ближе к полудню, вынесли тяжеленные бронзовые пушки.

Зная, что на голодный желудок двуногий скот более работящ, эмир приказал вытянуть суда на берег — хотя бы просто на полозья у берега, еще до обеда. Но полтысячи гребцов, навалясь на веревки, не смогли выволочь груз, несмотря на щедрость надсмотрщиков, с которой те обрушивали плети на их спины.

Злобно играя желваками, Гундюз разрешил увести невольников к кострам, а плотникам приказал вскрывать днище и выбрасывать на берег балласт.

Работа оказалась непростой, заняв время до сумерек. Последние валуны вытаскивали уже в полной темноте, но исходящий от нетерпения эмир приказал выволакивать галеры немедленно.